Reuters: ЕС должен выбрать свою модель: Италия или Югославия

Европейский Союз никогда не был таким объединенным. Разрозненные члены объединились для надежной защиты единой валюты. Вместе с тем, ЕС никогда не был столь близок к роспуску вкупе с напряженными отношениями между сильными и слабыми странами в фискальном или экономическом отношении. Судьба союза может следовать двум историческим прецедентам с резко отличающимися результатами.

Ровно 150 лет назад, 27 мая 1860 года, Джузеппе Гарибальди (Giuseppe Garibaldi) начал осаду Палермо. Город был столицей Королевства Двух Сицилий, существовавшей в этом виде в течение шести веков. Большинство эстеблишмента того времени, включая Папу и Наполеона Третьего, не принимали понятие “итальянская нация”.

Романтичный националист Гарибальди доказал, что они неправы. Италия была объединена вплоть по Сардинию. Огромные региональные различия в истории, экономике и культуре были уменьшены потоком людей с юга и севера, а так же деньгами правительства и бюрократии. Объединенная Италия сохранилась и процветала.

Менее оптимистичен пример Югославии. Страна была создана после Первой Мировой Войны в результате расширения королевства Сербия. Сильная славянская этническая идентичность давала почти такие же шансы на объединение, как в случае с Италией. И казалось, что разрозненные люди Югославии движутся по пути объединения в течение следующих шести десятилетий.

Однако все быстро сошло на нет через 30 лет, когда в мае 1980-го умер Маршал Тито. Без давнего лидера Югославии, сербский национализм снова стал разрушительной силой.

В целом, последние два тысячелетия история европейцев похожа на пример с Югославией. Однако последние полвека ситуация меняется и это способствует свободному движению людей, идей и денег.

В будущем многое будет зависеть от коллективной памяти, термина употребляемого Маурисом Халбвачсом (Maurice Halbwachs) французским – значит ли это, что европейским? – социологом. Европейцы, возможно, прочитают в своей истории движение к единству. Если это у них получится, Афины и Берлин могут оказаться не более отдаленными, чем Палермо и Турин.